Если заглянуть в холодильник Владимира Путина, там обнаружится не россыпь деликатесов, а скромный набор продуктов, больше напоминающий рацион спортсмена, чем главы ядерной державы. Кефир, мед, соевый соус — будто декорации к спектаклю под названием «Аскетизм у власти».
Президент признавался, что обходит стороной овсянку, словно она — политический оппонент, зато рисовую и гречневую каши ест с почти дипломатическим усердием. Его стакан — это не бокал для шампанского, а сосуд с алтайскими травами, которые он заваривает, как будто подписывает указ о их исключительной полезности.
Путин не требует от поваров кулинарных подвигов: «Что готовите, то и нормально» — звучит как девиз человека, который предпочитает баранину и рыбу, но в экзотических странах превращается в гастрономического разведчика. В Таиланде он пробовал жареных креветок и суп том-ям-кунг с таким же интересом, с каким обсуждает международные договоры.
А вот сладкое он игнорирует с холодной решимостью — разве что мороженое иногда прорывается через этот «железный занавес».
Его стол — это не просто место для еды, а мини-поле для демонстрации принципов: бумажные салфетки рядом с папками документов, мельницы для специй вместо дорогих сервизов. Даже окрошку он выбирает на квасе, а не на кефире — будто голосует за традицию. И если где-то в мире подают арбузный суп или утку в карри, российский лидер попробует и это — не ради галочки, а чтобы понять, что скрывается за вкусами других народов.
