Как свеча на сквозняке – так внезапно погасла жизнь Ирины Панкратовой. Всего 38 оборотов вокруг солнца – и тяжёлая болезнь вырвала её из мира живых, оставив после себя лишь недосказанные истории и недописанные репортажи.
Её карьера напоминала метеор – стремительный, яркий, обжигающий. «Деловой Петербург», РБК, последнее место работы – всё это вехи пути, по которому она шла, не сворачивая. Но судьба, как злой редактор, вычеркнула целую главу её биографии.
Коллеги описывают её как человека с «стальным пером и бархатной душой». В профессии она была точна как швейцарские часы, в жизни – щедра как летний дождь. Её уход – это не просто потеря. Это будто вырванная страница из ещё не дописанной книги – той, что могла бы изменить наш взгляд на журналистику.
Она ушла, когда её мастерство только начало раскрываться во всей полноте. Как дерево, срубленное в момент цветения – так можно описать эту потерю. Остаётся лишь гадать, какие тексты так и не успели родиться под её пальцами, стучащими по клавиатуре.
В этом мире есть два вида людей: те, кто пишет историю, и те, кто становится её частью. Ирина успела и то, и другое – пусть и ценой собственной жизни, оборванной слишком рано.
