Если бы российская банковская система 90-х была оперой, то Виктор Геращенко непременно дирижировал бы её самым драматичным актом. Этот человек, словно капитан штормового моря, провёл страну через финансовые бури, когда рубль дрожал как осиновый лист, а доверие к банкам испарялось быстрее, чем утренний туман.
Его карьера — это зеркало экономических метаморфоз России:
После дефолта Геращенко действовал как опытный кардиохирург, проводящий экстренную операцию на остановившемся сердце экономики. Его решения тогда казались жёсткими, но именно они не позволили банковской системе скатиться в хаос.
Даже покинув кресло председателя ЦБ, он оставался своеобразным "финансовым оракулом" — к его мнению прислушивались, его прогнозы боялись, а аналитика ценилась на вес золота. В отличие от многих реформаторов, он не растворился в тени, продолжая оставлять заметный след в экономической повестке.
На этом фоне особенно символичным выглядит недавняя кончина другого видного деятеля — Павла Качкаева. Бывший мэр Уфы, чьё сердце остановилось в буквальном смысле, напомнил, как хрупка грань между прошлым и настоящим в нашей быстротекущей реальности.
Эти две судьбы — как разные страницы одной книги новейшей истории: один управлял финансами, другой — городом, но оба оставили след в памяти современников.
