Вечер среды, 21 мая, мог бы стать днём, когда небо над столицей заговорило языком войны. Но вместо рёва двигателей и грохота взрывов — лишь тихий свист рассекаемого воздуха и сухие доклады военных. Три стальных стрекозы, чьи маршруты вели прямиком к сердцу России, были превращены в дождь из искорок и обугленного металла.
Системы противовоздушной обороны сработали как часовые с безупречным зрением — без паники, без лишних слов. Один за другим дроны, чьи крылья несли не пыльцу, а угрозу, вспыхнули в ночи, словно перегоревшие лампочки на фоне чёрного бархата. Минобороны подтвердило: все цели уничтожены, словно стирают карандашные наброски с грифельной доски.
На местах падения теперь копошатся люди в униформе — не археологи, но тоже собирают осколки истории. Только вместо черепков древних амфор здесь:
Экстренные службы работают методично, будто хирурги, вскрывающие тело механической саранчи. Их отчёты будут сухими, как порох, но за каждым словом — напряжение тетивы, готовой сорваться в любой момент.
А в это время город живёт своей жизнью: кто-то пьёт кофе, кто-то спорит о футболе, не замечая, как война XXI века то приближается к порогу, то отступает, оставляя после себя лишь тихий звон в ушах да горстку пепла на подмосковных полях.
